— Милорн, прошу вас начать, а я буду стрелять за вами, — подбодрил я растерянного эльфа.

— Сиятельный, что вы собираетесь делать? — удивлённо спросил Милорн. — С такого расстояния мишени даже не видно. Мне, возможно, удастся попасть в крону дерева, но в мишень — никогда!

— Значит, если я попаду в мишень, то я выиграл?

— Конечно, но чудес на свете не бывает. Сиятельный, вы очень сильный маг и легко можете убить магией сотню человек, но стрельба из лука — это искусство и плод многолетних тренировок. Каждый эльф рождается с луком в руках и всю жизнь не расстаётся с ним. Я стреляю из лука больше ста пятидесяти лет и знаю, о чём говорю. На такое большое расстояние даже выстрелить не каждый сможет, а попасть — и подавно! — отбрил меня Милорн.

— Тем лучше, значит, никто не скажет, что я мухлюю с помощью магии, — закончил я монолог за эльфа.

Чтобы добавить моменту торжественности, я с серьёзным видом начал выбирать для себя лук, качество которого на самом деле не имело никакого значения, потому что стрела разгонялась и управлялась магией. Настоящих эльфийских луков у дроу не было, и мне приходилось выбирать из трофейных образцов. По мнению эльфов, я сделал самый идиотский выбор, остановив свой взгляд на огромном таргском луке, больше похожем на кривую дубину, нежели на эльфийское оружие. Дроу использовали этого монстра не для стрельбы по мишени, а для тренировки силы натяжения тетивы. Рядом с луком стоял колчан со стрелами, похожими на дротики, и выстрелить из такого лука мог только тарг.

Дальше всё происходило по отработанному сценарию. Эльфы ехидно посмеивались, глядя на то, как я прилаживаю стрелу к таргской оглобле, а ваш покорный слуга, воткнув десяток стрел в землю, настраивался и погружался в транс.

Душа, кажется, отделилась от тела, мои уши словно заложили ватой, а время практически остановилось. Чтобы натянуть чудовищно тугой лук, я помогал себе магией, и оглобля изогнулась, как тоненький прутик. Прицелившись, я выпустил первую стрелу, и мой взгляд понёсся к цели вместе с её наконечником. Магическая Сила разогнала стрелу до огромной скорости, и мне с трудом удалось скорректировать её полет, чтобы она не ушла мимо цели. Убедившись, что мною не утеряны наработанные навыки, я продолжил стрельбу, но на седьмом выстреле таргская оглобля сломалась пополам и крепко врезала мне по лбу. Время сразу вернулось к своему обычному течению, а на лбу у меня выросла большая шишка.

В первый момент меня испугала комичность ситуации, но через пару секунд я понял, что дроу в шоке от исполненного мной циркового аттракциона. Оказывается, пока я тёр шишку и матерился по этому поводу, дерево, в которое я стрелял, переломилось пополам и рухнуло со скалы вниз. Возможно, дроу подсознательно и могли предположить, что мне удастся попасть в дерево, но того, что я сумею несколькими выстрелами перерубить его пополам, не ожидал никто. Последней горстью земли, брошенной на могилку эльфийского самомнения, стал сломанный таргский лук, набивший мне огромную шишку.

Обалдевший Милорн во главе своих воинов опрометью бросился к сломанному дереву, а я уселся на камень и занялся самолечением. К тому моменту, когда эльфы вернулись назад, шишку я почти ликвидировал, но синяк должен был сойти только через сутки.

— Сиятельный, у меня нет слов! — развёл руками потрясённый Милорн. — Все ваши стрелы попали в цель и перерубили дерево пополам. Я не обнаружил в стрелах никакой магии и если бы не видел всё своими глазами, то не поверил бы, что такое возможно!

— Вот и Арима не поверил, пока не умер. Милорн, я пришелец из другого мира, и то, что ты сейчас увидел, для меня норма, а не чудо. Я не последний стрелок среди наших лучников, но у нас есть воины, которые с такого расстояния пробивают копьями стальную броню толщиной в торс человека, и поверьте, я не вру.

После такого заявления эльф потерял дар речи и начал раздеваться. В принципе я не особо и врал, потому что рассказал Милорну про противотанковый гранатомёт, для которого и полуметровая броня не преграда. У многих эльфов природный иммунитет на враньё, и если врать без оглядки, им довольно сложно повесить лапшу на уши. Однако даже Милорн не заметил в моих словах подвоха, просто полуправда не является ложью, вот на этом я и сыграл. Кстати, совесть меня абсолютно не мучила, потому что эльфы сами врут людям на каждом шагу и не видят в этом никакого давления на свою совесть.

Я дождался, когда Милорн снимет с себя штаны и отправится в нудистский пробег по лагерю, и только тогда его остановил. Вид у эльфа был таким, что краше в гроб кладут, а мне не нужен был очередной смертельный враг или самоубийца с перерезанным горлом. Поэтому я решил разрядить ситуацию и не доводить её до абсурда.

— Милорн, простите меня за то, что я так жестоко подшутил над вами. Прошу вас одеться, и пойдёмте обедать. Вы же не знали о способностях выходца из другого мира, а я уже не в первый раз выигрываю похожие споры. Давайте выпьем по бокалу вина и забудем об этом недоразумении.

Произнеся примирительную речь, я подождал, пока эльф оденется, и мы не спеша пошли в сторону лагеря. За нами восторженной толпой увязались молодые воины, ставшие свидетелями нашего с Милорном поединка.

— А вы куда собрались? — сердито спросил я, обернувшись через плечо. — Милорн — великий воин, а вы — недоразвитые юнцы, которым до него как до неба. Немедленно взяли луки, и тренироваться до солёного пота! Я через два дня вернусь и проверю ваши успехи, а если толку не будет, то вы у меня точно будете бегать голыми по лагерю и кукарекать! Меня так учили, а вас, криворуких, и подавно нужно дрессировать до потери пульса!

Молодёжь мгновенно повернула назад, и через минуту со стрельбища послышались голоса командиров и защёлкали луки.

— Ингар, наставники действительно тебя заставляли голышом бегать и кукарекать? — неожиданно спросил седой эльф.

— Милорн, и не напоминай мне об этом. Ты эльф по натуре мягкий и жалеешь своих бойцов, а нас гоняли куда строже, — отмахнулся я, стараясь повернуть опасный разговор в более спокойное русло.

— Ты считаешь, что я недостаточно строг?

— Нет, ты просто меня неправильно понял. Милорн, ты намного старше и опытнее меня и не мне тебе указывать, как учить молодёжь. У каждого народа свои традиции и свои правила, и не всегда они подходят для других народов. У нас есть поговорка: «Что хуману хорошо, то эльфу смерть», так как не бывает универсальных рецептов. Я шуганул молодых воинов потому, что они должны тренировать своё умение стрелять, а не восхищаться чужими трюками. Вскоре им предстоит длинная дорога к Нордрассилу, которую они должны пройти живыми и защитить женщин и детей. Если отбросить в сторону нынешнюю тяжёлую ситуацию, то в этой долине пишется новая история народа дроу, и сегодняшние мальчишки через пару столетий станут историческими личностями, о которых будут слагать легенды. Кстати, ты, Милорн, вообще станешь живым памятником, на который будут показывать пальцем и рассказывать всякие небылицы.

Эльф удивлённо посмотрел на меня и надолго задумался, а затем выдал неожиданный ответ на мою глубокомысленную тираду:

— Ты знаешь, Ингар, я как-то не думал на эту тему и пока не строил планов на будущее, но, похоже, ты во многом прав. Тысячелетия дроу были отлучены от Нордрассила, а теперь у нас появился шанс вернуться к изначальному своему предназначению. Тяготы прошедших дней застили мне глаза, и я думал только о том, чтобы просто выжить и спасти своих соплеменников от гибели. Я ещё не до конца осмыслил твои слова, но мне почему-то кажется, что правда на твоей стороне, поэтому ты можешь на меня положиться. Обещаю, что буду всемерно тебе помогать, а не бороться за власть над дроу.

Эти слова были сказаны Милорном очень искренне, хотя эльфы мастера морочить голову, но я отбросил сомнения в сторону и ответил ему в том же духе.

— Спасибо тебе за поддержку, — поблагодарил я эльфа. — У меня давно хребет трещит от накопившихся проблем, а даже посоветоваться не с кем. Сейчас ситуация на Геоне сложилась такая, что сам чёрт ногу сломит. Информации никакой, одни догадки и предположения, поэтому приходится действовать вслепую. Всё тащить на своих плечах я не в состоянии, а помощники норовят подножку подставить. Каждый прыщ одеяло на себя тащит и хочет быть главным начальником на кладбище или тамадой на поминках. Дай бог, чтобы у нас с тобой всё получилось! Если мы угробим народ дроу, то не будет нам прощения.